Дело было так. Возвращались с Витькой домой – поздно было, ветер жуткий, с ног сбивает, свет ежеминутно по всему городу вырубается. Продрогли, как собаки, зуб на зуб не попадает, душа рвется в теплую квартиру, а перед глазами стоит кружка дымящегося чая. И тут в районе рынка что на Горького видим девицу, пьяную мягко говоря «в дрова», которая «восьмерками» пересекала улицу. Однако сей маневр ей завершить не удалось, и она осела, как озимое, прямо средь дороги. Мы, многозначительно переглянувшись, молча ринулись на помощь попавшей в засаду судьбы, девушке. Потом стало понятно, что весьма опрометчиво. Во-первых, эта падла так нажралась, что совершенно не сращивала, где находится она, а где – ее дом. Так и не вспомнила. Или специально придуривалась.
Во-вторых, когда мы окончательно сломались о ее стойкость, словно гестаповцы о партизана, вызвали ментов – в вытрезвитель убогую отвезти, эта сссука решила от нас слинять. Видимо притворялась, что ничего не сращивает, или значение слова «менты» таки невероятным образом пробилось в ее смутное сознание. Короче, отпустить восвояси мы ее не могли – ощущали моральную ответственность за эту дуру. Поэтому пока я стояла возле обочины, и тщетно высматривала ментовский «бобик», мой спутник носился за, как оказалось, весьма прыткой пьянчужкой по всему кварталу.
Так длилось полтора часа. Менты к нам не спешили. Мы оборвали им телефон, названивая каждые минут цать. В итоге, когда Витька снова ускакал вылавливать ускользнувшую сцуку из канавы, куда она успешно свалилась, я осталась на время одна… и тут вырубился свет! Во всем мать его, городе. Темнотища. Я одна одинешенька. Батарейка на телефоне села, вызвонить никого не могу. Куда идти? Короче, подавив ростки паники, я решила не мять яйца, и тихонько двинулась в пустоту. На ошшуп. Забрела в какую-то яму с водой, вымокла по колено. А холодно и ветер, бля! Короче, если бы в этот момент пьянчужка оказалась рядом, я бы с видимым удовольствием ее утопила, чесслово!
В конце концов я обнаружила их на какой-то остановке, где девченка таки угомонилась, уснув на лавочке.
Короче, вконец заипавшись, мы вызвали такси, увезли девчонку в ментуру, где сдали ее операм. Ибо в вытрезвитель берут только мужиков. В этот момент срастив, где находится, она начала костерить нас матом и даже попыталась лягаться.
Зато когда мы наконец домой вернулись, оба сверкали, как начищенные пятаки. Гордость, понимаешь, разбирала, за человеческую душу, спасенную от холода, ветра, грязных канав с ледяной водой, и полуночных маньяков – ебунов. Ура!
Вопрос: почему опера и таксисты, спросив «кто она вам?», и получив ответ «да никто, на дороге подобрали», делали круглые глаза, распахивали пасти, и долго-долго смотрели нам вслед?
Дело было так. Возвращались с Витькой домой – поздно было, ветер жуткий, с ног сбивает, свет ежеминутно по всему городу вырубается. Продрогли, как собаки, зуб на зуб не попадает, душа рвется в теплую квартиру, а перед глазами стоит кружка дымящегося чая. И тут в районе рынка что на Горького видим девицу, пьяную мягко говоря «в дрова», которая «восьмерками» пересекала улицу. Однако сей маневр ей завершить не удалось, и она осела, как озимое, прямо средь дороги. Мы, многозначительно переглянувшись, молча ринулись на помощь попавшей в засаду судьбы, девушке. Потом стало понятно, что весьма опрометчиво. Во-первых, эта падла так нажралась, что совершенно не сращивала, где находится она, а где – ее дом. Так и не вспомнила. Или специально придуривалась.
Во-вторых, когда мы окончательно сломались о ее стойкость, словно гестаповцы о партизана, вызвали ментов – в вытрезвитель убогую отвезти, эта сссука решила от нас слинять. Видимо притворялась, что ничего не сращивает, или значение слова «менты» таки невероятным образом пробилось в ее смутное сознание. Короче, отпустить восвояси мы ее не могли – ощущали моральную ответственность за эту дуру. Поэтому пока я стояла возле обочины, и тщетно высматривала ментовский «бобик», мой спутник носился за, как оказалось, весьма прыткой пьянчужкой по всему кварталу.
Так длилось полтора часа. Менты к нам не спешили. Мы оборвали им телефон, названивая каждые минут цать. В итоге, когда Витька снова ускакал вылавливать ускользнувшую сцуку из канавы, куда она успешно свалилась, я осталась на время одна… и тут вырубился свет! Во всем мать его, городе. Темнотища. Я одна одинешенька. Батарейка на телефоне села, вызвонить никого не могу. Куда идти? Короче, подавив ростки паники, я решила не мять яйца, и тихонько двинулась в пустоту. На ошшуп. Забрела в какую-то яму с водой, вымокла по колено. А холодно и ветер, бля! Короче, если бы в этот момент пьянчужка оказалась рядом, я бы с видимым удовольствием ее утопила, чесслово!
В конце концов я обнаружила их на какой-то остановке, где девченка таки угомонилась, уснув на лавочке.
Короче, вконец заипавшись, мы вызвали такси, увезли девчонку в ментуру, где сдали ее операм. Ибо в вытрезвитель берут только мужиков. В этот момент срастив, где находится, она начала костерить нас матом и даже попыталась лягаться.
Зато когда мы наконец домой вернулись, оба сверкали, как начищенные пятаки. Гордость, понимаешь, разбирала, за человеческую душу, спасенную от холода, ветра, грязных канав с ледяной водой, и полуночных маньяков – ебунов. Ура!
Вопрос: почему опера и таксисты, спросив «кто она вам?», и получив ответ «да никто, на дороге подобрали», делали круглые глаза, распахивали пасти, и долго-долго смотрели нам вслед?
Любитель приключений.)
С Днём Рождения тебя.)